читать дальшеВенецианову обычно удавалось добиться вольной для своих учеников, но не в этот раз. В Академию художеств Сороку не отпустили. У Милюкова были конкретные планы на судьбу своего крестьянина: он видел в нем прежде всего садовника. Через несколько лет, в 1847 Венецианов трагически погиб, и одиночество Сороки в "Островках" (усадьбе Милюкова) стало почти абсолютным.
Там же, в "Островках", воспитывалась старшая дочь Милюкова - Лидия Николаевна. Согласно крестьянской легенде (которой, впрочем, историки верят) Сорока полюбил ее, и, видимо, небезответно, потому что Лидию срочно выдали замуж за полицейского ротмистра, а Григория Васильевича женили на крепостной. Лидия стала крестной матерью первенца Сороки. Он начал пить и перестал писать картины, но живопись не бросил - стал богомазом, деревенским иконописцем.
В 1861 году Милюков был одним из самых ярых противников освобождения крестьян в уезде (он был, кстати, и предводителем уездного дворянства). Условия выкупа земли были невозможными, крестьяне их не признавали, и мировые посредники вводили условия договоров насильно. Сорока, как и многие, выступил против Милюкова, но жалоба осталась безответной. Он был обвинен в "распространении ложных слухов" и за сделанные грубости" приговорен к аресту и, видимо, телесному наказанию.
Отпущенный "по болезни", он "затосковал", "ходил задумавшись по деревне" и 10 мая (22) 1864 года был обнаружен в "обжигательной избе повесившимся".
Флигель в Островках